Умершая девочка от пневмонии у

Годовалая Настя Орлова, которую должен был прооперировать трансплантолог Михаил Каабак, умерла, по предварительным данным, от пневмонии. Об этом заявила директор департамента медицинской помощи детям Минздрава РФ Елена Байбарина. По словам самого врача, которого в ноябре уволили, а затем восстановили в Национальном медицинском исследовательском центре здоровья детей, изначально планировалось, что девочку прооперируют 28 ноября, спустя месяц после введения последнего блока вакцин. Родителям ребёнка предлагали провести операцию у другого специалиста, однако они отказались.

Вечером в среду, 27 ноября, умерла одна из пациенток детского трансплантолога Михаила Каабака, которого сначала уволили из Национального медицинского исследовательского центра здоровья детей, а затем восстановили на работе.

Как рассказал RT врач, Настя Орлова, которой недавно исполнился год, наблюдалась у него с февраля 2019-го, а на конец ноября была запланирована операция по пересадке почки.

«Эта девочка появилась на свет в ноябре 2018 года с врождённым нефротическим синдромом. Мы наблюдаем её с февраля 2019 года. В мае удалили ей собственные почки, 28 октября ей был введён последний блок вакцин, а через месяц, то есть сегодня, нужно было делать трансплантацию. Настя умерла вчера, — рассказал RT Каабак. — У неё был вес 7,3 кг, а родители не могли стать донорами по состоянию здоровья. С ноября девочку поставили в лист ожидания трупной почки».

История скандала

Скандал вокруг трансплантолога Михаила Каабака и его коллеги Надежды Бабенко разгорелся 12 ноября, когда стало известно об их увольнении из Национального медицинского исследовательского центра здоровья детей (НМИЦ).

Медики утверждали, что поводом для увольнения послужило использование препарата «Алемтузумаб» при проведении уникальных операций по пересадке почек детям весом менее 10 кг. По словам Каабака, он применял это средство для подавления иммунитета, чтобы организм не отторгал трансплантированную почку, что считалось уникальной чертой его методики.

Однако дело в том, что регламентом таких операций не предусмотрено применение «Алемтузумаба», хотя сам препарат сертифицирован в России и содержится в Государственном реестре лекарственных средств.

Как считает руководитель отдела трансплантологии и трансплантационной нефрологии ГБОУ ВПО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова» Минздрава России, председатель Ассоциации координаторов трансплантологов Олег Резник, эффективность использования «Алемтузумаба» не подтверждена.

«Эффективность этих весьма дорогостоящих препаратов не доказана широкими исследованиями на мировом уровне, протоколов применения таких препаратов нет в руководстве иммуносупрессии при трансплантации почки, — пояснил Резник RT. — Рекомендации о применении таких препаратов при пересадке почки нет и в национальных рекомендациях, утверждённых Минздравом. И вообще, этот препарат предназначен для лечения лимфолейкозов. Его свойства используются, наверное, профессором для подавления реакций иммунитета. Но фармакологический эффект лекарства сводится к истощающему действию. Препарат может привести к побочным действиям, таким как развитие вирусных инфекций и так далее».

В самом НМИЦ здоровья детей увольнение врачей объясняли не претензиями к их методике, а реорганизацией — якобы Бабенко и Каабак трудились на четверть ставки и не могли уделять всё внимание работе в центре. После реорганизации у центра появилась возможность нанять нового врача на полную ставку — он и должен был заняться операциями.

Также по теме

«Дети, по сути, умирали»: уволенного из НМИЦ здоровья детей трансплантолога Каабака восстановят в должности

Министр здравоохранения Вероника Скворцова распорядилась вернуть в штат Национального медицинского исследовательского центра здоровья…

«В связи с чем наличие внешних совместителей стало нецелесообразным», — пояснили журналистам в пресс-службе НМИЦ.

Сразу после увольнения врача на сайте Change.org появилась петиция в поддержку Каабака и Бабенко. Подписавшиеся требовали возвращения «единственного врача в России, который делает трансплантацию почек детям весом меньше 10 кг». Её подписали более 550 тыс. человек. 

Кроме того, к журналистам с просьбой о помощи обратился житель Сахалина Сергей Кузнецов — папа 11-месячных Ромы и Виталика, которым Михаил Каабак должен сделать пересадку почек. Сергей рассказал, что ранее все врачи отказывались оперировать его сыновей и только Каабак согласился помочь. После увольнения трансплантолога, по словам Кузнецова, оперировать детей стало некому.

Между тем, по данным Минздрава, операции по пересадке почки выполняются в 16 центрах трансплантации. В 2015 году было проведено 65 операций по трансплантации почки детям, в 2016-м — 80 операций, в 2017-м — 105; в 2018-м — 89 операций; в этом году — 80.

Сообщается также, что Каабак — вовсе не единственный в России врач, оперирующий детей весом до 10 кг. Так, согласно информации Министерства здравоохранения, с 2010 по 2019 год в Федеральном научном центре трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова было проведено 110 подобных операций. Из них 45 провёл трансплантолог Игорь Милосердов. Из 110 пациентов 21 был весом до 10 кг. Из этого числа 16 детей прооперировал Игорь Милосердов, троих — главный трансплантолог Минздрава РФ Сергей Готье, ещё двоих — трансплантолог Джабраил Сайдулаев.

По словам Сергея Кузнецова, в Минздраве ему предложили провести операцию у Сергея Готье.  

«Мы попросили представить доказательства, что он провёл хотя бы одну операцию маловесным детям. На все запросы о проделанных на маловесных детях операциях и об их результатах, которые мы направляли, нам ничего не отвечали. Но у нас есть запись телефонного разговора с заведующим отделением трансплантации почки Милосердовым, который говорит нам, что они никогда не оперировали детей с весом меньше 9 кг. Поэтому мы отказались», — рассказал Кузнецов. 

Читайте также:

Нижнедолевая пневмония справа история болезни

Также Кузнецов сообщил, что, помимо его сыновей, операции у Каабака ждали ещё 14 детей. 

Причина смерти

История близнецов и других малышей, оказавшихся на грани смерти из-за увольнения врача-трансплантолога, вызвала широкий общественный резонанс. Во вторник, 26 ноября, министр здравоохранения Вероника Скворцова встретилась с Сергеем Кузнецовым и Михаилом Каабаком. По итогам встречи было объявлено, что Каабак восстановлен в НМИЦ и все дети будут прооперированы.

Однако вечером 27 ноября стало известно о смерти годовалой Насти Орловой.

На следующий день был созван экстренный брифинг с участием Каабака, директора Национального медицинского исследовательского центра здоровья детей Андрея Фисенко, а также директора департамента медицинской помощи детям Минздрава РФ Елены Байбариной. На нём сообщили предварительную причину смерти девочки. 

«По предварительным данным, Настя Орлова умерла от пневмонии, а точная причина смерти будет установлена после вскрытия», — заявила Байбарина. 

Отец Насти сообщил, что у девочки не выдержало сердце. Он также сказал РИА Новости, что не винит волгоградских врачей в смерти дочери. 

Источник RT в Минздраве РФ рассказал, что родителям Насти предлагали прооперировать девочку у Готье. 

«Мама требовала операции у Михаила Каабака. Ей несколько дней назад предложили делать операцию у Сергея Готье, но она наотрез отказалась», — сообщил собеседник.

Между тем СКР по Волгоградской области инициировал проверку по факту смерти годовалой девочки, ожидавшей операцию по пересадке почки. 

Восстановление на работе

Как сообщила журналистам на брифинге Байбарина, Каабак и его коллега Надежда Бабенко восстановлены в исследовательском центре.

«Я держу в руках два трудовых договора и могу сказать, что Михаил Каабак и Надежда Бабенко приняты на работу с повышением — не на 0,25 ставки, как было до этого, а на целую, — рассказала Байбарина. — В НМИЦ произошло расширение: создан отдел по трансплантации органов. Им будет руководить Каабак».

Кроме того, Байбарина добавила, что пересадка почек детям, которые весят меньше 10 кг, проводится в разных учреждениях. Также она пояснила, что препарат «Алемтузумаб» Каабак может использовать на своё усмотрение.

«Этот препарат можно использовать вне инструкции. Есть отрицательные и положительные отзывы о нём по всему миру. Препарат имеет право вводить лечащий врач. Это решение будет приниматься коллегиально. Если Каабак решит его применять, он может это сделать», — пояснила Байбарина. 

Таким образом, врач уже на следующей неделе сможет готовить пациентов к операциям.

«Завтра будет сформирован лист ожидания трупных органов, на следующей неделе мы ожидаем первую трансплантацию от посмертных доноров. Операция требуется 15 детям. Мы, безусловно, не успеем всех прооперировать до конца 2019 года, но, я думаю, мы должны хотя бы начать», — заявил Каабак.

Также врач рассказал RT о Роме и Виталике Кузнецовых, которым требуется трансплантация почек. Рома сейчас находится в Москве с папой, а Виталик — в Южно-Сахалинске с мамой. 

«Ситуация тяжёлая. Мы планируем их обоих перевезти в больницу святого Владимира, где работает врач Анатолий Попа. Он начал им диализ и уже вытаскивал из многих осложнений. Виталик пока находится в реанимации в Южно-Сахалинске, в течение недели его доставят в Москву», — рассказал Каабак.

Благотворительный проект ДДБМ ранее открыл сбор средств для помощи семье Кузнецовых. 

Месяц назад супруги Лесовцевы из Верхней Пышмы Свердловской области потеряли свою единственную дочь Еву. Все это время они пытаются понять, почему сотрудники двух больниц, в которых девочка была перед смертью, не смогли вовремя поставить ей правильный диагноз и спасти жизнь.

Днем 9 июня у Евы внезапно поднялась температура — до 38,3 °С. Девочка не была вялой, не жаловалась на плохое самочувствие и ела с аппетитом. Жар удалось сбить обычным парацетамолом.

Утром 10 июня она проснулась уже горячей и, несмотря на то что какие-либо другие симптомы за ночь не проявились, родители решили вызвать врача из районной поликлиники. После осмотра педиатр выписала противовирусное и антибиотик, сказала, что если температура вернется, то нужно будет срочно вызывать скорую. Чуть позже к Лесовцевым пришел еще один медработник, чтобы взять у Евы тесты на COVID-19.

— Мы дали дочке антибиотик, а спустя время ее вырвало. Я связал это с тем, что на свою голову разрешил ей выпить немного молока и оно могло вступить в какую-то реакцию с лекарством. Остальную часть дня Ева чувствовала себя хорошо, мы много играли, даже сделали зарядку, а вечером у нее вновь поднялась температура, причем аж до 40 °С.

Лесовцевы вызвали скорую помощь, ждать приезда которой пришлось два часа. Николай несколько раз звонил в диспетчерскую с просьбами прислать бригаду как можно скорее, но ему отвечали, что и так делают для этого все возможное, но «вызовов слишком много».

Прибывшие врачи сделали девочке укол, от которого, по словам ее отца, сразу спала температура. Но, так как во время осмотра ребенок начал жаловаться на боль в животе, медики с учетом всей картины приняли решение о госпитализации. Еву с мамой доставили в инфекционное отделение Детской городской больницы № 15. Там пациентку послушали, еще раз провели пальпацию живота и взвесили, а затем поместили в палату.

Утром 11 июня у Евы вновь поднялась температура до 38,3 °С. Чтобы сбить жар, медики дали ей парацетамол. Через четыре часа температура спала почти на два с половиной градуса. После этого у Евы взяли мочу, кровь из пальца и вены (два раза), поставили свечку, чтобы взять на анализ кал.

В обед температура опять поднялась до 38 °С. А около 14:00 девочке поставили капельницу, под которой, уверяют родители, она пролежала до 21:00, но жар не ушел. Медицинский персонал больницы советовал матери протирать лоб дочки водой. Это не помогало.

Читайте также:

Трахеостома при пневмонии на ивл

Утром 12 июня ребенок снова проснулся с высокой температурой, судя по градуснику, она достигла 39 °С. Врачи дали пациентке ибупрофен, ее состояние улучшилось, и она смогла плотно поесть. Однако спустя несколько часов тело ребенка опять начало гореть, а глаза стали заплывать, в них лопнули капилляры.

— Все это время мы не знали, какой у ребенка диагноз. На все вопросы супруги медики отвечали: «У вас что-то инфекционное». Понимаете, в то время еще и праздники были, поэтому основной их врач появился на работе только 13 июня. Она посмотрела дочку, еще раз взяла все анализы, изучила их результаты и констатировала, что ничего инфекционного нет, поэтому Еву надо переводить в другое медицинское учреждение с подозрением на аппендицит. После этого около 20:00 жену и ребенка решили увезти в Детскую городскую больницу № 9.

Там Еву вновь осмотрели и, по словам отца, провели УЗИ, на котором врачи никаких проблем с аппендиксом не увидели. После чего у девочки взяли из пальца кровь, поставили газоотводную трубку и поместили в палату хирургического отделения. Ребенок тогда еще мог сам ходить, но уже чувствовалась слабость.

Утром 14 июня у Евы снова появилась температура до 38,4 °С. «К ней в палату пришел врач, который после осмотра сообщил моей супруге, что будет какая-то операция. Олеся еще возразила, мол, зачем, если УЗИ проблем с аппендиксом не обнаружило. Но дочку все равно стали готовить и отправили на рентген грудной клетки. Снимок не показал патологий. К тому времени температура была уже 39,1 °С» — вспоминает отец.

Девочку забрали в процедурный кабинет и установили трубку для очистки желудка. По словам Николая, Еве было очень плохо, она даже не могла толком открыть глаза. Мать была в отчаянии и не знала, что делать в такой ситуации, а отца в больницу не впускали из-за карантинных мер. Ему приходилось постоянно звонить врачам и просить рассказать, что вообще происходит. В один из таких разговоров ему сообщили, что у дочери, возможно, не аппендицит, а уже перитонит.

 — После хирургического вмешательства доктора сообщили моей супруге, что у ребенка пневмония, а аппендицит не подтвердился. Тогда я позвонил лечащему врачу, чтобы узнать, что это все означает. Он пояснил, что Ева в тяжелом состоянии и ее ввели в медикаментозный сон для транспортировки в Свердловскую областную больницу № 1. Я спросил, можно ли вообще ее вывозить в таком состоянии, а он ответил, что в любом случае оставить ее они не могут, так как это может быть коронавирус и существует риск заражения других пациентов.

Родителям не разрешили поехать с дочкой и уверили, что в отделение, куда ее везут, их тоже не пустят. Супруги какое-то время постояли у больницы, дождались, пока ребенка разместят в реанимационном автомобиле, и поехали домой. Отец просчитал, что Ева должна оказаться в пункте назначения примерно в то же время, когда он с супругой доберется до квартиры.

Николай стал набирать номер приемного покоя детской областной больницы. Там отвечали, что ждут такую пациентку, но она до сих пор не доехала. Шло время. Отцу дали контакты дежурного, который смог бы отследить, где находится машина. «Так выяснилось, у дочки в дороге остановилось сердце и была констатирована клиническая смерть. Сопровождающие врачи сменили курс и доставили ее в ближайшую больницу, где ей смогли провести реанимационные действия. Я позвонил в эту больницу, и мне сказали, что спасти Еву не удалось. Я вообще не знаю, как мы пережили это. Услышать такие слова очень тяжело и страшно», — рассказывает Николай.

Перед похоронами семья получила результаты двух тестов на коронавирус, пробы для одного из них брали дома, а для второго — в детской больнице № 9. Оба оказались отрицательными.

В морге им выдали справку о смерти, где в качестве причин было указано:

• а) нарушение надпочечников при болезнях, классифицированных в других рубриках;
• б) пневмония неуточненная.

У родителей возникли вопросы, почему рентген грудной клетки сделали лишь на четвертые сутки пребывания ребенка в медицинском учреждении и почему утром снимок никаких патологий не показал, а вечером после операции они появились.

На днях Лесовцевы получили письмо из управления здравоохранения администрации Екатеринбурга. Там говорится, что, согласно протоколу патологического вскрытия, их дочери поставлен диагноз: «Генерализованная вирусно-бактериальная инфекция (возбудитель не идентифицирован) — диффузный серозно-продуктивный панкардит, трансмуральный ларингит, трахеит, бронхит, мелкоочаговая преимущественно интерстициальная пневмония, очаговый эпинефрит, множественные васкулиты головного мозга и кожи. Лимфоидная гиперплазия лимфоузлов и селезенки».

А также перечислен ряд осложнений.

Супруги написали заявления в страховую компанию и Следственный комитет с просьбой разобраться в случившемся. Следователи железнодорожного отдела СК Екатеринбурга начали проверку.

— СК проводит проверку по ч. 2 статьи 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности, ввиду ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Пока не очень понятно, что есть в материалах проверки, поскольку уголовное дело еще не возбуждено, соответственно, родители потерпевшими не признаны и с материалами еще не ознакомлены. Лично меня смущает то, что в деле, как я пониманию, нет нормальной экспертизы. Труп вскрывался в больничном морге и, по словам следователя, якобы не сохранились какие-то биоматериалы. Получается, что если проводить экспертизу сейчас, то это будет делаться только по медицинской документации.

Юлия Федотова составила ходатайство о том, чтобы все медицинские документы были отправлены в бюро судебно-медицинской экспертизы ХМАО, в отдел особо сложных экспертиз. Там уже делали подобного рода исследования по делам, расследуемым в Свердловской области, и показывали наличие причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью пациентов. По мнению юриста, неясно, что именно стало причиной смерти Евы Лесовцевой и какие действия врачей могли ее повлечь, если повлекли.

Источник: 66.ru

Вике было семь лет. Её маленькая жизнь не всегда была безоблачной: они с родителями приехали в Россию с Украины после того, как там началась гражданская война. Казалось, всё наладилось. Девочка пошла в первый класс. В маленьком городке было спокойно и мирно, в лицее № 1, трёхэтажном кирпичном здании, — интересно и весело.

3 февраля у девочки поднялась высокая температура. Мама и папа вызвали скорую помощь. Прибывшие медики сказали, что, вероятно, это простуда. Они послушали лёгкие ребёнка и не заметили ничего подозрительного. Сотрудники скорой посоветовали утром вызвать участкового педиатра.

Читайте также:

Рентгенологическое исследование при пневмонии у детей

Фельдшер из районной поликлиники пришёл на следующий день. Он тоже послушал лёгкие у девочки и ничего странного не нашёл.

Ещё через день Вика начала задыхаться. Ночью ей снова вызвали скорую — и на этот раз девочка попала во Всеволожскую межрайонную клиническую больницу. Предварительный диагноз — запущенная пневмония.

За жизнь девочки боролись не только местные медики, но и специально вызванные врачи из Санкт-Петербурга.

Поражены были оба лёгких, одно из них уже полностью отекло — в нём было много жидкости. В реанимации Вику подключили к аппарату искусственного дыхания, ей давали антибиотики, ставили капельницы. Но было уже слишком поздно. Девочка не дожила до вечера.

Сейчас во Всеволожске идут проверки. СУ СК РФ по Ленинградской области возбудило уголовное дело по факту смерти Вики.

Росздравнадзор тоже собирается «проверить качество и своевременность оказания медицинской помощи семилетней девочке», сообщили Лайфу в пресс-службе ведомства.

[object Object]

Кто виноват, в целом и так понятно. Это не тот случай, когда родители пытались лечить ребёнка самостоятельно, — они обратились к врачам, и не раз.

— Родители в очень плохом состоянии, — рассказала Лайфу жительница Всеволожска. — Они возрастные (46 лет и больше 50 лет). Ребёнок поздний, долгожданный и единственный. Точно знаю одно: врача вызывали, лечили не сами. А госпитализировали не сразу. Но пневмония бывает очень коварна. Отёк лёгкого развивается стремительно. Надеюсь, следователи разберутся.

Ранее Лайф рассказывал ещё об одном похожем случае — но тогда ребёнок, к счастью, выжил. У 12-летней Лизы была температура 39 и ужасный кашель. Родители девочки вызвали скорую. Медики измерили ребёнку температуру, сделали жаропонижающий укол, послушали лёгкие и посоветовали родителям вызывать участкового врача.

Из поликлиники врач приходил дважды и говорил, что повода для беспокойства нет, а боль в боку возникает, потому что девочка его просто отлежала.

На третий день Лиза попала в больницу — причём в реанимацию. У девочки оказалась двусторонняя пневмония.

До того как появились антибиотики, пневмония считалась очень страшным заболеванием. Люди болели по несколько недель, в большинстве случаев умирали, порой пневмония переходила в туберкулёз. От пневмонии умерли, к примеру, русский поэт Константин Бальмонт и французский математик Рене Декарт.

Но сейчас достаточно неделю-две попить лекарства — и, как правило, болезнь отступает. Обычно не требуется никаких сложных процедур — просто медики должны вовремя поставить диагноз и назначить антибиотики. Но пневмония продолжает оставаться страшной болезнью — из-за невнимательности и непрофессионализма медиков.

Эксперты рассказали, при каких симптомах родителям лучше перестать слушать рассказы медиков о том, что у ребёнка якобы простуда, и настоять на госпитализации.

Сильная слабость

[object Object]

— Хрипы в лёгких можно не услышать — это зависит от искусства врача, от его опыта, качества фонендоскопа, — рассказал пульмонолог Евгений Шмелёв. — Медик должен оценить общее состояние ребёнка. Если он весёлый, только слегка покашливает — это одно. Если же у него вялость, слабость и одышка, то без рентгена никак.

Затруднённое дыхание. Это не только когда больной задыхается. У него могут просто при дыхании раздуваться крылья носа — и это тревожный признак.

— При одышке носогубный треугольник становится серым, — сказал врач.

Разные по цвету щёки. Если пневмония поразила только одно лёгкое, одна щека может быть ярко-розовой, а другая — бледной.

Кашля может не быть. Многие считают, что пневмония — это обязательно сильный кашель. Но это не так. Если вы заметили у ребёнка перечисленные симптомы, нужно вызвать скорую и добиться, чтобы ребёнку сделали рентген.

Как говорил ранее Лайфу сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов, понять, хороший ли врач, пациенту (или родителям маленького пациента) очень трудно.

— Когда человек приходит в медицинское учреждение, он обращается уже заведомо доверяя специалисту. Он для этого и пришёл, чтобы доверить свою жизнь, жизнь и здоровье своего ребёнка людям, которые априори должны быть профессионалами. Но всё бывает. Можно сесть в такси, а водитель окажется пьян. И он повезёт вас в пропасть. Что вы будете делать? Вы попросите остановить машину и выйдете.

По словам Яна Власова, трудность в том, что, не имея медицинского образования, пациент не может оценить работу врача. Поэтому ему сложно сказать «Остановите!», даже когда пропасть близко.

Ранее Лайф публиковал советы Всероссийского союза пациентов о том, что делать в таких ситуациях. Можно, например, обратиться в полицию.

— Допустим, скорая приехала на дом к ребёнку, у него высокая температура, а скорая отказывается его госпитализировать, — сказал Ян Власов. — Если мама боится, что это может привести к ухудшению, она может прямо при врачах скорой набрать 02. Она звонит и говорит, что скорая помощь не забирает её больного ребёнка в больницу. Это называется «Оставление в опасности», статья 124 Уголовного кодекса.

По его словам, все звонки фиксируются и на основании такого заявления полиция может потом возбудить дело.

— Но, как правило, после такого звонка скорая помощь плюёт на всё, забирает всю семью и отправляет в больницу.